Великий северный путь

Премьера документального фильма о путешествии в Арктику Семена Дежнева

Показ состоялся на Втором Международном фестивале Arctic open. Как рассказал автор фильма режиссер Леонид Круглов (на фото), съемки велись в течение четырех лет в восьми регионах России.

– Больше четырех лет ушло на работу над фильмом «Великий северный путь», и сейчас мы представляем его в Архангельске. Это первое официальное участие в конкурсе, фестивале, показ на большом экране в большом кинотеатре, – сказал перед премьерой Леонид Круглов.

При подготовке фильма съемочная группа посетила восемь регионов России – от Архангельской области до Чукотки, состоялось более десяти экспедиций.

– Мы прошли весь маршрут 10 тысяч километров до Чукотки. В итоге получилась панорама жизни всей нашей Арктики, всего нашего Севера, – отметил режиссер.

Леонид Круглов рассказал «Газете Архангельск» о съемках «Великого северного пути», о своем видении Арктики и дальнейших арктических планах.

– Леонид, почему взялись за историю Дежнева – не самую известную страницу освоения Русской Арктики?

– С одной стороны, я историк по образованию, с другой – путешественник, исследователь и документалист. Мне давно хотелось выбрать тему в русской истории, в которой как в капле воды отразилось бы что-то очень ключевое для российской истории. У меня уже много было экспедиций и по Таймыру, и по Красноярскому краю, Ханты-Мансийскому округу, Якутии и т. д. Мне хотелось сделать историю, где можно было бы показать всю российскую Арктику, чтобы это было и зрелищно, и интересно. И я таким определил для себя путешествие Семена Дежнева. С одной стороны, когда ты говоришь об этом европейцам, они не знают, кто это. И, когда я показал первые фрагменты снятых материалов, люди удивлялись и поражались, что такая история существует, что человек в XVII веке обошел ледяной мыс, вошел в Берингов пролив и совершил открытие уровня Магеллана или Колумба.

– А где вы брали материалы? Насколько они представлены в российских или, может, зарубежных архивах?

– Как ни странно, многое, что с этой историей связано, находится в европейских архивах, там есть докладные записки иностранцев, здесь живших, послов, которые очень интересовались Севером, Северным морским проходом и возможностью туда попасть. А у нас записки Дежнева очень долго лежали у якутского воеводы, где-то в архиве, под сукном, не публиковались, никто о них ничего не знал, а потом они сгорели, пропали, лишь копии были найдены, причем только в европейских архивах. Карта Дежнева вообще пропала – история странная, потому что всегда хочется сравнить, как у нас и как в Европе.

Аналогичные европейские экспедиции всегда делались масштабно, если говорить современным языком, с пиар-поддержкой. У нас все это делалось своими силами, очень камерно, без всякого желания себя прославить.

Семен Дежнев (1605–1673), родился, возможно, в деревне на реке Пинеге на территории современной Архангельской области. Русский путешественник, землепроходец, мореход, исследователь Сибири, казачий атаман, торговец пушниной. Первый мореплаватель, прошедший Берингов пролив, отделяющий Азию от Северной Америки, Чукотку от Аляски, за 80 лет до Витуса Беринга. Мыс Дежнева – крайняя восточная материковая точка России и Евразии.

Дежнев свои записки писал не для того, чтобы свой подвиг описать, а для того, чтобы справедливость восторжествовала. Да, и он их не писал, а диктовал, потому что был неграмотным. Он все делал на свои средства, и когда в долги влез по уши, ему нужно было получить поддержку государства. И он начал писать докладные записки, которые должны были дойти до самого верха. Человек был на грани, у него были кредиторы – серьезные ребята, XVII век, никто шутить не любил, это был почти Дикий Запад на наш лад.

– Только Восток, получается, дикий Восток...

– Да, и за долги могло было быть все что угодно, и Дежнев находился между долговой ямой и такими же соратниками по оружию, первопроходцами, которые рвались вперед и хотели заполучить право на те или иные территории. Ситуация у него была на грани жизни и смерти, без шуток. И все это мне хотелось в фильме передать.

– А как вы реконструировали его путь? Его маршрут из европейской России на край Азии? Как вообще это все выглядит в фильме?

– В фильме это выглядит таким образом: идет закадровый текст, где и я как автор, и многие-многие люди, которых я встречаю на своем пути, от историков, археологов до путешественников, таких как Федор Конюхов, понемножку рассказывают о Дежневе или о том, что так или иначе относится к этой теме.

Федор Конюхов как человек, который происходит из поморов, рассказывает свою историю. Мы с ним проделали первую часть пути на собаках. Это такой дух путешествия, первая крупица, которая попадает в котел, где потом должна свариться каша про Дежнева. И дальше все, кто на пути попадается (а попадается много путешественников, исследователей), так или иначе рассказывают эту историю.

И плюс закадровый текст, где я как автор веду эту линию, мы постоянно находим те или иные свидетельства о Дежневе, это могут быть документы или, например, люди, которые до сих пор говорят на древнерусском языке. Мы до таких людей дошли в Якутии на реке Индигирке. Мы дошли до Русского Устья – это поселок, куда люди пришли еще вроде как даже до Дежнева. Это новгородцы, они сами считают, что пришли еще во времена чуть ли не Ивана Грозного, но современный генетический анализ показывает, что это не так. Они, возможно, во времена Ивана Грозного и вышли, но шли очень долго, проживая целые поколения на Урале, среди современных коми, в Якутии, и только через 200–300 лет они дошли до Индигирки, уже перестав быть чисто русскими, у них в генах все народы по дороге присоединились. Тем не менее эти люди до сих пор говорят на древнерусском языке.

И для меня было очень важно включить такой привет из XVII века в фильм, показать, как звучала речь, а она, оказывается, звучит кардинально по-другому. Да, лишь отдельные слова узнаваемы, и приходится вслушиваться, чтобы понять. (Но при этом для северянина это чуть проще – знакомы эти укороченные прилагательные, порядок слов, который чуть более характерен для поморского побережья Белого моря. – Прим. авт.).

На пути мы встречали те народы, с которыми Дежнев контактировал, имел дело, с некоторыми воевал, некоторых брал в заложники. Были драматические ситуации, такие, которые просятся в сценарий крутого боевика, на грани жизни и смерти. Сам Дежнев был изранен с ног до головы, у него было 12 или 14 колото-резаных ран.

– И он умудрился выжить...

– Не просто выжить, а пройти весь маршрут 10 тысяч километров до Чукотки... В конце на берегу Берингова пролива мы провели очень много времени вместе с чукчами-зверобоями, а потом выбирались оттуда с огромным трудом, как и Дежнев, вместе с чукчами-оленеводами. Если бы я захотел снять фильм об освоении Дикого Запада, где индейцы противостояли приходу американцев, то мне бы пришлось потратить огромные деньги, чтобы показать, как это было. Это можно снять только постановочно.

У нас же на Ямале, а это всего две тысячи километров от Москвы, одна ночевка, два дня пути – и ты уже оказываешься среди оленеводов, чумов, где очень интересные картины традиционной жизни, минималистические, очень красивые...

– Сколько всего получилось экспедиций?

– Больше десяти. В первых роликах о фильме стоит наивная надпись, что он выйдет в прокат весной 2017 года.

– На какие сведения об экспедиции, о походе Семена Дежнева вы опирались?

– Документы о Дежневе, упоминания о нем существуют от Енисейского острога – нынешнего Красноярска, дальше Якутский, Тобольский остроги, получается, с середины пути, когда он уже был состоявшимся казаком, поставленным на государственное довольствие. А все, что с ним было от территории нынешней Архангельской области – переход через Большой Камень (Уральские горы. – Прим. авт.) и до Красноярского края, – это мое авторское предположение, основанное на том, какими маршрутами поморы ходили.

Кино получилось очень зрелищным, с моей точки зрения. Видовым, как мне кажется, что нужно современному зрителю, современной молодежи, которую не заманишь в кинотеатр другими вариантами кино.

– В фильме сочетаются эффектные съемки с высоты с антуражными ракурсными планами, что создает практически 3D-ощущение полного поглощения...

– Это большое путешествие, большое приключение: собаки, олени, белые медведи, которые, конечно, подходили к нашему лагерю, и несколько раз мы были в угрожающей ситуации, когда медведь ходил вокруг нас несколько дней. У нас в экспедиции в некоторых районах был специальный человек, который наблюдал за белыми медведями, отслеживал их приближение, и мы отстреливались ракетницами, стреляли им под ноги, отпугивали их летящими камушками и т. д. Несколько раз медведь подходил очень близко, и мы не знали уже, что делать. Однажды он лег метрах в ста от нас и лежал, как снежный сугроб, и я был уверен, что он успокоился. А местные проводники – это был полуостров Таймыр – мне сказали, что на самом деле он так охотится. Лежит, например, рядом с лежбищем моржовым и притворяется спящим, чтобы на него перестали обращать внимание. Но в любой момент вскакивает, кидается и...

На одном из этапов пути мне лично было важно пройти под парусом. И в этом переходе мы попали в одну из самых опасных ситуаций. От Якутии до Чукотки шли под парусом на катамаране морского типа: это две надувные колбасы, на которые натянута палуба, парус, палатка посередине – и все, ты наедине с безжалостным морем. Мы на себе ощутили, каково это – идти под парусом, как ходили в XVII веке.

– А как же современные средства обеспечения? МЧС?

– Часть пути нас сопровождало МЧС Якутии, это был сплав по Индигирке. Нам в конце сказали, что мы идем в такие места, где нас не спасут, если с нами что-то случится, – им просто не добраться оперативно, если мы пришлем сигнал SOS. Так что и в этом смысле наша Арктика остается очень труднодоступной, как и во времена Дежнева.

– А сам мыс Дежнева? Как вы до него добрались? Он все так же труднодоступен?

– Мыс Дежнева – это колоссальное по зрелищности место и по тем впечатлениям, которые мы там испытали. Мы долго его преодолевали, несмотря на современные средства. Ждали около двух недель, чтобы его пройти. Делали несколько привалов с чукчами-зверобоями, отсиживались во время шторма – и финальный этап шли вместе с чукчами-зверобоями на лодках, а потом уже выбирались на оленьих упряжках через центр Чукотки, это уже было зимой...

После премьеры в Архангельске Леонид Круглов планирует представить «Великий северный путь» на других фестивалях, в том числе в Европе.

– Фильм получился достаточно специфическим, в нем много брутального, сурового, посмотрим, как на это европейцы отреагируют, – автор отмечает, что для Европы история освоения Сибири русскими знакома мало и про Дежнева там не знают.

По словам Леонида Круглова, в России фильм планируется пустить в прокат и в настоящее время ведутся переговоры.

Следующий проект режиссер намерен посвятить высокоширотной российской Арктике, истории освоения островов и архипелагов в ХIХ–ХХ веках.

II Международный фестиваль стран Арктики Arctic оpen проходил в Архангельске с 6 по 9 декабря, в конкурсной программе было представлено 53 фильма в трех номинациях: игровое, документальное и короткометражное кино. Проект кинофестиваля Arctic оpen стал одним из победителей конкурса президентских грантов на развитие гражданского общества.

Источник ИД "Двина"