Дагур Кари Петурссон рассказал о кино Севера и роли Симпсонов
16.12.2018
 Одним из почетных гостей прошедшего в Архангельске кинофестиваля ARCTIC OPEN стал известный исландский кинорежиссер Дагур Кари Петурссон, которого российский зритель знает прежде всего по фильму "Ной - белая ворона". Это был первый рабочий визит кинематографиста в Россию. Он возглавил жюри категории «короткометражное кино» и представил свою ретроспективу. Корреспондент "РГ" поговорил с Дагуром Кари, который на днях отметил 45-летие, об интернациональности его творчества. Главные герои ваших фильмов - люди замкнутые, "замороженные", даже аутичные. Насколько они выражают вашу страну? Ведь Исландия так и воспринимается у нас: крохотная и закрытая, отъединенная от всего мира страна. Дагур Кари: Мне кажется, мои персонажи более выражают мой взгляд на мир, чем исландский национальный характер. Мои фильмы - моя личная вселенная. Снимая их, я стараюсь создавать этакие пузыри вымысла, маленькие вселенные, которые, с одной стороны, похожи на реальный мир, а с другой - реальность там всегда сдвинутая. Ведь это я ее вообразил. Почти во всех своих картинах я исследую тему взросления, мои герои инфантильны, не могут выйти из детства. В глазах окружающих они отстают в развитии, но это такая неопределенная грань. Когда человек может сказать самому себе, что он взрослый? Вот мне уже 45 лет, у меня трое детей, я самостоятелен, у меня работа. Но я тоже жду момента, когда однажды проснусь и скажу: "Наконец-то я взрослый". Протагонисты ваших фильмов воспринимаются как проводники режиссерского голоса, как alter ego режиссера. Стало быть, с актерами, которых вы приглашаете на эти роли, должно произойти особое человеческое совпадение. Как вы подбираете актеров? Дагур Кари: Найти "своего актера" действительно очень важно и очень сложно. Снимая свой первый полнометражный фильм "Ной - белая ворона", я искал человека, который бы отличался от остальных как инопланетянин. И я довольно скоро нашел такого человека в Исландии, это Томас Лемаркус. Хотя в Исландии, где население около 350 тысяч, поверьте, не так уж легко найти актера, который подходил бы и по внешности, и по таланту. А скажем, в случае с последним на данный момент фильмом "Девственная гора" я изначально писал сценарий на конкретного артиста - Гуннара Йонссона, и это можно сравнить с пошивом костюма у портного. По профессии Гуннар не актер, а повар. Поэтому в фильме у его героя и обнаруживается кулинарный талант. Иногда актеры в ваших фильмах столь подлинные и в хорошем смысле "неактерские", что кажется, будто вы часто работаете с непрофессионалами. Дагур Кари: У меня большой опыт работы как с профессиональными, так и с непрофессиональными актерами. Но понятие "профессионализм" относительное. Скажем, я никогда не встречал более хорошо подготовленного к съемкам артиста, чем Гуннар. Он так удачно попал в роль, что очень часто все получалось с первого дубля. Гуннар задал такую честность и искренность, что какие-то сцены пришлось переснимать, поскольку его партнеры или комиковали, или нажимали, в общем, они выглядели в кадре именно как актеры. По-моему, актера-любителя отличает то, что он часто не отдает себе отчет в собственном обаянии. В отличие от профессионального актера, который как раз контролирует себя, свое состояние, психофизику. А для меня настоящее обаяние возникает, когда это впечатление не создается человеком сознательно. В ваших фильмах действие разворачивается в холодных пейзажах, а герои грезят о теплых странах. Что для вас этот юг, мелькающий в ваших работах? Дагур Кари: Думаю, символ эскапизма. Море, пальмы, пляж - это действует на меня так умиротворяюще. Может быть, также это символ свободы. Вы и родились на юге Франции, а не в Исландии. Это как-то отразилось на вас? Дагур Кари: Да, я родился на юге Франции. Мои родители тогда учились там. Когда мне исполнилось три года, они вернулись в Исландию, но каждое лето мы ездили на юг Франции, и я чувствую связь с тем регионом. Возможно, благодаря переплетению культур в моей жизни я стал интересоваться языками; я снял фильмы на трех языках: английском, датском и исландском. Я и сейчас приезжаю во Францию, и мне нравится смотреть на нее с позиции гостя. Когда приезжаешь в какую-то страну в гости, то видишь ее так, как не видят люди, которые всегда там живут. Когда я снимал кино за пределами Исландии, я показал те города так, как местными жители их не видели. Скажем, многие копенгагенцы признавались, что не видели такого Копенгагена, каким я показал его в своем кино. Вы сын исландского писателя и переводчика Петура Гуннарссона. Насколько это повлияло на вас как человека и режиссера? Дагур Кари: Прежде всего, отношения отца и сына подразумевают не только профессиональный аспект деятельности отца, но и многое другое, так что процесс влияния более многосторонний, чем кажется. То, что мой отец известный писатель и я вырос в литературной среде, даже оттолкнуло меня от подобной карьеры. Хотя литературные способности у меня есть, и сейчас я даже впервые в жизни пишу сценарий - как автономный сценарист - для одного датского режиссера, моего друга. А моя мама - преподаватель психологии. А для кинорежиссера очень важно разбираться в этом вопросе. Мои родители, конечно, повлияли на меня, но я бы сформулировал это так: их воспитание давало мне свободу выбора, а не ограничивало той или иной стезей. А почему вы связали свою жизнь в кино? Дагур Кари: Я с детства был склонен к творчеству. Я любил музыку, исполнял песни, занимался фотографией. Но вот пришло время, когда мне показалось, что надо выбрать что-то одно, в чем я хочу достичь вершин, и тут на помощь пришло в кино. И я понял, что оно объединяет разные искусства и что снимая фильмы, ты можешь забавляться и музыкой, и литературной деятельностью, и изображением, да много чем. Вы окончили Датскую национальную школу кинематографии. Почему выбрали учиться там? Дагур Кари: Во-первых, получить кинематографическое образование в Исландии было невозможно. Когда я поступал, мне было 21 год, и уезжать из дома сразу в город типа Нью-Йорка или Лондона было страшновато: они слишком большие. А вот в Копенгагене я чувствовал себя комфортно. И меня подстегивало то, что Датская киношкола - одна из лучших в мире, в нее сложно попасть, в каждый набор принимаются всего лишь шесть студентов. Это очень хорошее заведение, и я с удовольствием вспоминаю годы, проведенные там, когда мы с другими однокурсниками работали над совместными проектами. Мы и до сих пор сотрудничаем. Кто-то из ваших однокурсников стал известным кинематографистом? Дагур Кари: Расмус Видебак, Даниэль Денчик, например. Мне кажется, их должны знать в России. Кого вы считаете своим учителем в искусстве? Дагур Кари: Мне сложно назвать одного человека. Мудрость гласит, что искусству можно научиться, но ему нельзя научить. Нет единственно возможного способа обучения. Это процесс, похожий на мозаику, составленную из миллионов фрагментов, когда вы берете один кусочек мозаики от одного художника, другой - от другого. Получается, что обучение искусству - это мозаика различных форм влияния, а какого-то одного наставника я назвать не могу. Как режиссер вы начинали с короткометражек, а на фестивале ARCTIC OPEN возглавили жюри категории короткометражного кино. По каким параметрам вы оценивали эти фильмы, что для вас было важно? Дагур Кари: Во-первых, личностный голос режиссера. Его неповторимая индивидуальность, чтобы я мог сказать: да, никто другой, кроме этого режиссера, не мог снять такое кино. Во-вторых, мне важно, чтобы в фильме ощущалось сильное желание сообщить что-то зрителям. Режиссерский посыл. И наконец, насколько фильм отзывается в моей душе, насколько я могу себя с ним соотнести. За 20 лет своей режиссерской деятельности вы сняли четыре полнометражных и еще меньше короткометражных фильма. Чем объясняется такой разреженный режим? Дагур Кари: Обычно у меня два года занимает написание сценария. 9-12 месяцев я готовлюсь к съемкам, полтора года уходит на сами съемки. "Доброе сердце" снималось в США, в работе над ним были задействованы разные агенты и компании, и того момента, когда соберутся актеры, мне пришлось ждать около четырех лет. Этот фильм дался мне очень тяжело, поэтому по его окончании мне захотелось сделать перерыв, и я какое-то время занимался другими делами. Когда снимаешь кино, нужно быть упрямым и терпеливым, потому что от идеи фильма до его завершения может пройти лет пять. И это не кажется мне странным. Это нормально. Нужно верить в то, что ты делаешь, и быть уверенным, что тебе это действительно нужно. Над чем вы работаете сейчас? Дагур Кари: Моя новая картина будет снята в Дании и в чем-то вновь поставит вопрос о внутренней зрелости. Это история бездетной пары, которая решила взять приемного ребенка. В Дании в таком случае люди должны пройти очень сложные процедуры - это касается не только документов, но и подробной психологической проверки. Всякого рода собеседования, тесты. Процесс муторный, долгий. И мне интересно, как отношения двух людей, казалось бы, такие гармоничные и счастливые, подвергаются испытаниям. Для российского зрителя исландское кино - это во многом Дагур Кари. А для вас российское кино представлено прежде всего какими именами? Дагур Кари: Тарковский. Новейшее российское кино я не знаю, назову лишь Сокурова, хотя это уже классик. Ваши фильмы показывались в России как на фестивале исландского, так и на фестивале датского кино. А вы себя чувствуете кинематографистом какой страны? Дагур Кари: У меня нет ярко выраженного чувства принадлежности какой-то нации. Для меня каждый фильм - сам по себе страна. Из четырех моих полнометражных фильмов два сделаны в Исландии, один в Дании и один в США. Мне нравится работать с разными языками, и меня, наверное, можно назвать странствующим режиссером. Я часто слышал, что "Ной - белая ворона" - типично исландский фильм, но для меня это не так. Исландская реальность, возникающая там, - выдуманная, я вдохновлялся Симпсонами. Для меня персонажи "Ноя" - это такие Симпсоны в Арктике Евгений Авраменко Российская Газета |